ТОВАР

 

«Капитал» начинается с исследования товара как элементарной формы богатства капиталистического общества. Товар анализируется с качественной и количественной стороны.

Товар есть, прежде всего, внешний предмет, который благодаря своим свойствам удовлетворяет какие либо человеческие потребности то ли как предмет потребления то ли как средство производства.

                Каждый такой предмет есть совокупность многих свойств и потому может быть полезен различными своими сторонами. Открыть эти различные стороны, а, следовательно, и многообразные способы употребления предметов, есть дело исторического развития. То же самое следует сказать об отыскании общественных мер для количественной стороны полезных вещей.

                Полезность вещи делает ее потребительной стоимостью. Потребительные стоимости составляют предмет товароведения. Потребительная стоимость осуществляется лишь в пользовании или потреблении. Потребительные стоимости образуют вещественное содержание богатства, какова бы ни была его общественная форма. При капитализме потребительные стоимости являются в то же время носителями меновой стоимости.

                Меновая стоимость представляется, прежде всего, в виде количественного соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного вида обмениваются на потребительные стоимости другого вида. Возьмем два товара равные по стоимости: 1 тонна пшеницы = «а» килограммам железа. Это уравнение говорит, что в двух товарах существует нечто общее равной величины.

                Этим общим не могут быть геометрические, физические, химические  или какие либо иные природные свойства товаров. Меновое отношение характеризуется как раз отвлечением от их потребительных стоимостей. Но если отвлечься от потребительных стоимостей товарных тел, то у них остается лишь одно общее свойство, а именно то, что они продукты человеческого труда. Теперь это уже не стол, или дом, или пряжа, или какая либо другая полезная вещь. Все чувственно воспринимаемые свойства погасли в нем. Равным образом это уже не продукт труда столяра, или плотника, или прядильщика, или вообще какого-либо иного определенного производительного труда. Вместе с полезным характером продуктов труда, исчезают, следовательно, различные конкретные формы этих видов труда; последние не различаются более между собой, а сводятся все к одинаковому человеческому труду, к абстрактно человеческому труду.

                Итак, потребительная стоимость имеет стоимость лишь потому, что в ней овеществлен, или материализован, абстрактно человеческий труд. Очевидно, что величина стоимости равна количеству самого труда, а он измеряется рабочим временем, масштаб которого: час, день и т.д.

                Но это не индивидуальное рабочее время это общественно необходимое рабочее время. Вся рабочая сила общества, выражающаяся в стоимостях товарного мира, выступает как единая человеческая рабочая сила, хотя она и состоит из бесчисленных индивидуальных рабочих сил. Каждая из индивидуальных рабочих сил  обладает характером общественной средней рабочей силы, если она употребляет на производство данного товара лишь необходимое в среднем или общественно необходимое рабочее время. Общественно необходимое рабочее время есть то рабочее время, которое требуется для изготовления какой либо потребительной стоимости при наличных общественно нормальных условиях производства и при среднем в данном обществе уровне умелости и интенсивности труда. Так, например, в Англии после введения парового ткацкого станка для превращения данного количества пряжи в ткань требовалось, быть может, лишь половина того труда, который затрачивался на это раньше. И хотя ручной ткач продолжал затрачивать прежнее количество труда,  час его  индивидуального рабочего времени содержал лишь половину общественного рабочего часа, и стоимость продукта снизилась вдвое.

                Вещь может быть потребительной стоимостью и не быть стоимостью, если она не создана трудом. Таковы воздух, девственные поля, луга, реки, леса. Вещь может быть полезной и быть продуктом человеческого труда и не быть товаром, если она создана для собственного потребления. «Чтобы произвести товар, он (работник) должен произвести не только потребительную стоимость,  но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость». (Неточность замечания Энгельса). Наконец, вещь не может быть стоимостью, не будучи предметом потребления. Если она бесполезна, то и затраченный на нее труд бесполезен, не считается за труд и потому не образует никакой стоимости.

 

ДВОЙСТВЕННЫЙ ХАРАКТЕР ТРУДА

 

                Итак, товар явился нам совокупностью потребительной и меновой стоимостей. Обнаружилось, также, что и труд представленный в товаре также имеет двойственный характер. Маркс указывает, что этот двойственный характер труда впервые доказан им в работе «К критике политической экономии».

                Труд, создающий потребительные стоимости есть всегда конкретный труд того или иного вида и нет никакого труда вообще. Но есть общее всем видам труда – то, что содержится в каждом из них. Любой конкретный труд есть затрата физических,  нервных и умственных усилий человека. Именно эта затрата физических и психических сил является общим для всех видов труда, с этой точки зрения все виды труда едины и различаются между собой только количественно.

                Если производительная сила   труда остается неизменной, то величина стоимости  товаров растет пропорционально их количеству. Если количество труда на производство товара возрастает или падает, то возрастает или падает стоимость этого товара, хотя потребительные свойства товара остаются неизменными.

Если производительная сила труда изменяется, а она возрастает с  возрастанием технической оснащенности труда или падает при переходе в добывающих отраслях к худшим природным условиям, но это всегда производительная сила конкретного вида труда. Следовательно, полезный труд оказывается то более богатым, то более скудным источником продуктов прямо пропорционально повышению или падению производительной силы труда. Напротив, изменение производительной силы труда не затрагивает труда, представленного в стоимости товаров. Следовательно, один и тот же труд в равные промежутки времени создает всегда равные по величине стоимости, как бы ни изменялась его производительная сила. Но он доставляет при этих условиях в равные промежутки времени различные количества потребительных стоимостей: больше, когда производительная сила растет, меньше, когда она падает.

                Всякий труд есть, с одной стороны, расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, - и в этом своем качестве одинакового, или абстрактно человеческого, труд образует стоимость товаров. Всякий труд есть, с другой стороны, расходование человеческой рабочей силы в особой целесообразной форме, и в этом своем качестве конкретного полезного труда он создает потребительные стоимости.

 

РАЗВИТИЕ ДЕНЕЖНОЙ ФОРМЫ СТОИМОСТИ

 

Теперь рассмотрим развитие денежной формы стоимости из простого стоимостного отношения двух товаров, из единичной формы стоимости, как характерной для исторически первой формы  торговли – торговли меновой.

                «х» товара А = «у» товара В. Тайна всякой формы стоимости, в частности ее денежной формы,  заключена в этой простой форме. Ее анализ и представляет поэтому главную трудность.

                В рассматриваемом уравнении товары А и В играют разные роли. Товар А выражает свою стоимость в товаре В. Стоимость первого товара выражена в отношении с другим товаром, то есть находится в относительной форме стоимости. Второй товар представляет не самого себя, а саму «стоимость», как торговая гиря представляет на весах саму «тяжесть», он представляет  эквивалент стоимости  товара «А», то есть находится в эквивалентной форме стоимости.

                В рассматриваемом уравнении выражена не просто стоимость, но и стоимость определенной величины. Оба количества товаров стоят равного труда, или равного рабочего времени. Но рабочее время   изменяется с каждым изменением производительной силы труда в производстве данных товаров. Если рабочее время на производства товара А увеличивается вдвое, то уравнение примет вид х товара А = 2у товара В. Если рабочее время на производство товара А уменьшается вдвое, то уравнение примет вид х товара А = ½ товара В. Если время производства товара А остается неизменным, а товара В уменьшается вдвое, то получим уравнение аналогичное первому «х» товара А равно 2у товара В. Если время производства товара В удваивается, то мы получим: х товара А =1/2у товара В. Если время на производство товаров меняется одновременно в одном и том же направлении, то  сохранится формула х товара А = у товара В. Таким образом, изменение относительной стоимости товара не отражает действительного изменения его стоимости.

Товар «В», в рассматриваемом уравнении, находится в эквивалентной форме стоимости. Особенности этой формы следующие:

                потребительная стоимость становится проявлением своей противоположности, стоимости.

                конкретный труд становится здесь проявлением свой противоположности, абстрактного человеческого труда.

                частный труд становится формой своей противоположности, трудом в непосредственно общественной форме.

                Есть ли что-либо надуманное в рассматриваемом анализе товара и двух сторон простой формы стоимости? Возьмите любой процесс измерения, например, взвешивание предметов,  стакана и гири,  на рычажных  весах. Оба предмета представляют  собой тяжесть как таковую, абстракцию, которая сама по себе не существует, а существует только как свойство конкретных вещей. В уравнении взвешивания оба предмета представлены только одной своей стороной – тяжестью, т.е. произошел процесс абстрагирования, причем стакан выражает свой вес относительно - в весе другого предмета - гири. Гиря – кусок металла,   представляет  саму тяжесть,  а его определенное количество -  меру для тяжести всех прочих предметов. Как в стоимостном уравнении мы имеем отношения сущности двух разных товаров, так и в измерении предметы противостоят друг другу как сущности, в данном случае как абстрактная материя, атрибутом которой и является тяжесть.

                В единичной форме стоимости не видна объективная основа, как самого товарного обмена, так и его количественной определенности. Но товар вступает в обмен все с новыми и новыми видами товаров. Теперь выражение стоимости принимает развернутый вид:

Х товара А = у товара В, = z товара С, = w товара D и т.д.  

В этом выражении труд становится равнозначным всякому другому человеческому труду. Кроме того, стоимость товара остается одинаковой по величине, независимо от того, в каком товаре она выражается. Случайное отношение двух индивидуальных товаровладельцев отпадает. Становится очевидным, что не обмен регулирует величину стоимости, а наоборот, величина стоимости регулирует его меновые отношения.

Так как натуральная форма каждого из товаров В,С,D является особенным эквивалентом наряду с бесчисленными другими особенными эквивалентами, то существуют вообще лишь ограниченные эквивалентные формы, из которых каждая исключает все остальные.

По мере того, как нарастает количество и объем товарообменных операций, один какой либо товар выделяется из всей массы товаров и служит эквивалентом во всех обменах, в этом случае мы получаем развернутую форму стоимости в перевернутом виде:

У товара В = х товара А

Z товара С = х товара А

W товара D = х товара А

Здесь каждый отдельный товар выражает свою стоимость в одном и том же товаре, при этом каждый из товаров в относительной форме стоимости приобретает всеобщую форму, поскольку все прочие товары выражают свою стоимость в том же самом товаре, а сам этот товар приобретает форму всеобщего эквивалента.

Только эта всеобщая форма стоимости устанавливает между всеми товарами отношение как между стоимостями, так как все товары относятся к выделенному товару как к стоимости в чистом виде.

Всеобщая форма стоимости, которая представляет продукты труда просто в виде сгустков лишенного различий человеческого труда, самим своим построением показывает, что она есть общественное выражение товарного мира. Она раскрывает, таким образом, что в пределах этого мира всеобще человеческий характер труда образует его специфический  общественный характер.

Специфический товарный вид, с натуральной формой которого срастается всеобщая эквивалентная форма, становится денежным товаром, а всеобщая форма стоимости становится денежной формой, исторически эту роль себе завоевал товар золото:

У товара В = 2 унциям золота

Золото лишь потому противостоит другим товарам как деньги, что оно раньше уже противостояло им как товар. Подобно всем другим товарам, оно функционировало и как эквивалент в единичных актах обмена и как особенный эквивалент наряду с другими товарами-эквивалентами. Мало-помалу оно стало функционировать, в более или менее широких кругах, как всеобщий эквивалент.

 

ТОВАРНЫЙ ФЕТИШИЗМ

 

Товар, как оказалось, есть чувственно-сверхчувсвенная вещь.

Как потребительная стоимость, он не заключает в себе ничего загадочного, будем ли мы рассматривать с той точки зрения, что он своими свойствами удовлетворяет человеческие потребности, или с той точки зрения, что он приобретает эти свойства, как продукт человеческого труда.

Столь же должны быть понятны и определения стоимости: абстрактно человеческий труд, как единая всем видам труда затрата физических и нервных сил;  продолжительность этих затрат, составляющих  величину стоимости; наконец общественный характер человеческого труда, поскольку люди работают друг на друга.

Загадочный характер продукта человеческого труда, как только последний принимает форму товара, происходит из того,  что равенство различных видов человеческого труда приобретает вещную форму одинаковой стоимостной предметности продуктов труда; измерение затрат человеческой рабочей силы их продолжительностью получает форму величины стоимости продуктов труда; наконец, те отношения между производителями, в которых осуществляются их общественные определения труда, получают форму общественного отношения продуктов труда.

Следовательно, таинственность товарной формы состоит просто в том, что она является зеркалом, которое отражает людям общественный характер их собственного труда как вещный характер самих продуктов труда, как общественные свойства данных вещей, присущие им от природы; поэтому и общественное отношение производителей к совокупному труду представляется им находящимся вне их общественным отношением вещей. Маркс называет  это товарным фетишизмом.

Предметы потребления становятся товарами лишь потому, что они суть продукты не зависимых друг от друга частных работ. Комплекс этих частных работ образует совокупный труд общества. Другими словами, частные работы фактически осуществляются как звенья совокупного общественного труда лишь через обмен  продуктами труда, а при их посредстве устанавливаются и отношения между самими производителями.

Расщепление продукта труда на полезную вещь и стоимостную вещь осуществляется на практике лишь тогда, когда обмен уже приобрел достаточное распространение и такое значение, что полезные вещи производятся специально для обмена, а потому стоимостной характер вещей принимается во внимание уже при самом их производстве. Но мозг частных производителей отражает этот двойственный характер их частных работ в таких формах, которые появляются в процессе обмена продуктов. Таким образом, у стоимости не написано на лбу, что она такое, и научное открытие того, что стоимость представляет собой лишь вещное  выражение человеческого труда, составляет, поэтому, эпоху в истории развития человечества.

Необходимо вполне развитое товарное производство для того, чтобы из самого опыта выросло научное понимание, что отдельные частные работы, совершаемые независимо друг от друга, но всесторонне связанные между собой как звенья естественно выросшего общественного разделения труда, постоянно приводятся к своей общественно пропорциональной мере, что общественно необходимое для производства продуктов рабочее время прокладывает себе путь через случайные постоянно колеблющиеся меновые отношения продуктов частных работ лишь насильственно в качестве регулирующего естественного закона, действующего подобно закону тяготения, когда на голову

обрушивается дом.

                Так как наука вообще избирает путь противоположный действительному развитию явлений, т.е. исходит из готовых результатов процесса развития, то и категории буржуазной политэкономии возникают тогда, когда товарное производство доходит в своем развитии до денежной формы. Лишь анализ товарных цен привел к определению величины стоимости, и только общее денежное выражение товаров дало возможность фиксировать их характер как стоимостей.

                Но весь мистицизм товарного мира характерен только для общества, в котором господствует товарное производство и он тут же исчезает, как только мы переходим к другим формам производства.

                Так при феодализме личная зависимость характеризует как общественные отношения материального производства, так и основанные на нем сферы жизни. Продукты частных видов труда входят в общественный кругооборот в качестве натуральных служб и натуральных повинностей. Непосредственно общественной формой труда является здесь его натуральная форма, его особенность, а не его всеобщность.  При патриархальном производстве крестьянской семьи, которая производит для собственного потребления все продукты, эти не становятся товарами. Различные работы, производящие эти продукты, являются общественными функциями в своей натуральной форме, а общественное разделение труда регулируется здесь естественными различиями возраста и пола.

                Наконец представим себе союз свободных людей, работающих общими средствами производства. Весь продукт труда представляет собой общественный продут. Часть его расходуется в качестве средств производства, другая - в качестве предметов потребления. Лишь для того, чтобы провести параллель с товарным производством, мы предположим, что доля каждого производителя в жизненных средствах определяется его рабочим временем. При этом условии рабочее время играло бы двоякую роль. Его общественно-планомерное распределение устанавливает надлежащее отношение между различными трудовыми функциями и различными потребностями. С другой стороны, рабочее время служит вместе с тем мерой индивидуального участия производителей в совокупном труде, а, следовательно, и в индивидуально потребляемой части всего продукта.

                Итак, подводя итог изложению, скажем,  что Маркс раскрывает в первой главе  «Капитала» двойственную природу товара, показывает его основу – двойственный характер труда, производящего товары, указывает исторические границы того общества – капиталистического общества, в котором производство является товарным,   а   продукты человеческого труда приобретают форму товара. Далее Маркс раскрывает нам основные черты следующего за капитализмом общества с общей собственностью на средства производства и распределением по труду – научного социализма.

 

 

МАРКСИЗМ И СТАЛИНИЗМ

 

                В сталинской России положение марксизма о бестоварности социалистического производства было подвергнуто пересмотру.

В работе «Экономические проблемы социализма» Сталин говорит: «…….. наше товарное производство представляет собой не обычное товарное производство, а товарное производство особого рода, товарное производство без капиталистов, которое имеет дело в основном с товарами объединенных социалистических производителей (государ­ство, колхозы, кооперация), сфера действия которого ограничена предметами личного потребления, которое, очевидно, никак не может развиться в капиталистическое производство и которому суждено обслуживать совместно с его “денежным хозяйством” дело развития и укрепления социалистического производства».  Как видно для Сталина  не было сомнений, что производство в СССР было товарным, что оно вполне совместимо с социализмом, не было сомнений и в том, что оно никогда не «разовьется в капиталистическое производство». Сегодня, когда СССР все таки развилась до капитализма, до частной собственности на средства производства, становится ясно, что если товарное производство у нас и было «особого рода», оно, тем не менее, было товарным по существу, а, значит имело тенденцию развиться в капиталистическое.

                Современные сталинисты, защищая социалистический строй СССР, пытаются опровергнуть товарный характер  производства, опираясь на его «особый характер», на его непохожесть на товарное производство обычных капиталистических стран. Это удается, пока они опираются на видовые отличия и игнорируют  существенное определения товара,  данное Марксом, и которое верно для любого вида товарного производства.

 Вот как это делает сталинист Якушев в работе «О прошлом и будущем социализма».

Прежде всего, автор опирается на то, что Маркс приводит в пример бестоварного производства капиталистическую фабрику, внутри которой потребительные стоимости не превращаются в товар. Он сравнивает совокупность государственных предприятий в СССР с фабрикой и находит, что, как и на фабрике, все предприятия подчинялись единому плану. Но на капиталистической фабрике продукция не становится товаром не потому, что все ее подразделения работают по единому плану, а потому, что потребительные стоимости передаются между ее подразделениями без оплаты, без всякого возмещения затрат одного цеха другому, то есть продукт не приобретает меновую стоимость, а, значит, у него отсутствует один из существенных признаков товара,  и только поэтому он таковым и не является. В СССР же продукция, выходящая за стены предприятия, оплачивалась государством, а потому служила для предприятия меновой стоимостью, а значит была товаром, пусть вся продукция изготавливалась по единому плану, а ее стоимость не соответствовала суммарным затратам труда на ее изготовление и эта плата устанавливалась государством, а не рынком.

                Далее автор указывает на то, что согласно Марксу «предметы потребления становятся товарами лишь потому, что они суть продукты не зависимых друг от друга частных работ». Данное положение является генетическим определением товара – определением по происхождению.  Но источник происхождения не может служить существенным признаком предмета, с тех пор, как люди научились искусственно производить то, что раньше имело только естественное происхождение. Так  алмазы, полученные  искусственным путем,  не престают  быть алмазами, коль они имеют с природными тот же состав и строение – существенные свойства, что и естественные алмазы. Точно так же и в СССР, товарное производство только изменило форму, после того, как частный сектор перестал существовать, но суть товарного производства сохранилась, так как предприятия получали деньги за изготовленную продукцию, то есть продукция для них обладала меновой стоимостью.

                Все беды советской экономики автор видит не в товарных отношениях, а в отсутствии эффективной системы оценки народного хозяйства, основанной на натуральных показателях. Но в сталинские времена в стране как раз и велся учет и планирование в натуральных показателях, а стоимостные показатели были добавлены к натуральным показателям только в результаты реформы 1965 г.. Но если  труд оплачивается  деньгами, а учет и планирование ведется в натуральных показателях, то как соотнести денежную массу с совокупной стоимостью товаров народного потребления, где взять критерий для их ценообразования? В этом случае получается как раз такая картина, которая описана в вышеназванной работе Сталина: «Некоторое время тому назад было решено упорядочить в интересах хлопководства соотношение цен на хлопок и на зерно, уточнить цены на зерно, продаваемое хлопкоробам, и поднять цены на хлопок, сдаваемый государству. В связи с этим наши хозяйственники и плановики внесли предложение, которое не могло не изумить членов ЦК, так как по этому предложению цена на тонну зерна предлагалась почти такая же, как на тонну хлопка, при этом цена на тонну зерна была приравнена к цене на тонну печеного хлеба. На замечания членов ЦК о том, что цена на тонну печеного хлеба должна быть выше цены на тонну зерна ввиду добавочных расходов на помол и выпечку, что хлопок вообще стоит намного дороже, чем зерно, о чем свидетельствуют также мировые цены на хлопок и на зерно, авторы предложения не могли сказать ничего вразумительного. Ввиду этого ЦК пришлось взять это дело в свои руки, снизить цены на зерно и поднять цены на хлопок». Другим недостатком данной системы является то, что государство оплачивает труд как в сфере производства средства производства, так и в сфере производства предметов потребления, а деньги ему возвращаются только от реализации предметов потребления. В результате  бюджет будет постоянно испытывать недостаток денежных средств, которые необходимо будет покрывать путем прямого изъятия денег у собственных тружеников – в СССР это была система обязательных государственных займов у населения; в стране должны быть высокие темпы инфляции – зарплата в тот период составляла тысячи рублей, при  постоянном дефиците товаров, а значит и карточное распределение, а у граждан будут непомерно расти денежные вклады на сберкнижках. Всем этим как раз и отличалась экономика сталинских времен.

                Якушев считает, что «Сталин вплотную подошел к пониманию необходимости и своевременности создания нового категориального аппарата, призванного опосредовать изменившиеся отношения» в то время как он подошел как раз к необходимости стоимостной оценки, только при такой оценке можно сказать, «что цена на тонну печеного хлеба должна быть выше цены на тонну зерна ввиду добавочных расходов на помол и выпечку, что хлопок вообще стоит намного дороже, чем зерно, о чем свидетельствуют также мировые цены на хлопок и на зерно».

                Таки образом, производство в СССР было все-таки товарным, а, значит, не было социализма.